Вода была прозрачная, чистая, с приятным голубоватым оттенком. Кроме того, и это главное, она была горячая. А что может быть приятнее горячей ванны после тяжелого трудового дня? Вот то-то и оно. Архимед спустил штаны и радостно переступил через бортик. Вода плеснула на пол.
- Ой бля, - подумал Архимед, и очень некстати вспомнил о том, что сосед снизу, бывший спецназовец, только на днях громко отпраздновал окончание долгого и очень дорогого евроремонта. "Осторожнее нужно быть", - решил Архимед, поежился и смачно сел на дно ванны.
Весу в Архимеде было не сказать что мало. И в соответствии с неоткрытым еще законом, толстое Архимедово тело вытеснило огромный объем жидкости, которая шумной волной перекинулась через борт и залила весь пол ванной комнаты.
- Пи-издец котёночку, - пронеслась шальная мысль в голове Архимеда, поскольку он вдруг ясно вспомнил, что сосед снизу был, кроме всего прочего, активным педерастом, что в условиях современной Архимеду Греции ни коим образом не порицалось, и даже наоборот, было предметом особой гордости. У Архимеда заныло в заду.
Пулей вылетев из ванной в чем мать родила, тяжело переваливаясь с ноги на ногу и отсвечивая пухлыми ягодицами, Архимед потрусил в подсобку в поисках ведра и тряпки. Что-то упало, раздался грохот и громкая ругань, истерично завопила кошка, в дальней комнате загундосил ребенок, и вода, наплевав на всяческий гуманизм, все быстрее просачивалась вниз, навстречу беленым потолкам и свежей плитке...
- Эврика! Эврика! - донесся радостный клич, и миг спустя в ванную влетел запыхавшийся Архимед со шваброй наперевес. - Эврика, мать ее!
Известно, что от голландской травы человек начинает глядеть на мир незамутненным нежно-лазурным взглядом, от афганской гидропоники его тянет петь, танцевать и смеяться, а от отечественной химки он тут же высаживается на конкретную измену. Также известно, что человек написал пост в блог, в котором утверждал, что за ним следят коварные, но симпатичные уточки "Тилимилитрямдия", которые аккуратно заглядывают в комнату из-за занавесок, скалят острые зубки и время от времени показывают неприличные жесты ему самому и его соседу, поющему барбусу Андрюшке, с которым они на двоих снимают жилье уже не первый год, но такого безобразия еще не видали ни разу.
Вот человек. Всю жизнь боялся смерти, размышлял о всяком потустороннем, догадки строил. Есть ли ад, есть ли рай, будет ли продолжение после смерти, или просто канешь в пустоту и перестанешь быть; и как это так - взять и исчезнуть, перестать существовать. Навсегда.
И вот однажды взял человек и умер. И такая приятная легкость в нем вдруг образовалась, и воспарил он над землею, тело свое со стороны увидел, родственников плачущих, врачей, больницу, улицу и город свой с высоты птичьего полета. И все выше подымается, и так светло и чисто вокруг, что хочется петь и смеяться. Жизнь не закончилась! Смерти нет! Есть и другие миры!
И прошел он сквозь туннель, и вышел на Свет, и предстал пред ангелом златовласым, с крылами и сияньем вокруг головы, все как в книжках рисуют. Предстал, стало быть, перед ангелом, а тот ему и глаголет: "Имею честь сообщить Вам, уважаемый, что никакой загробной жизни не существует, потому что память, отведенную под объекты, обязательно нужно освобождать в конце, иначе не напасешься на всех, да и вообще, плохой это стиль программирования. Ну а то, что Вы сейчас вокруг себя наблюдаете, это просто финализация, последний аккорд, так сказать. Сейчас Вас удалят, это не больно. Прощайте".
Один человек был большим поклонником Иосифа Виссарионыча Сталина. Отцом русского народа его называл, духовным учителем. Посещал Архив, изучал серьезную литературу, делал выписки; вел просветительскую работу в интернете, статьи писал, ругался на форумах, искал и находил себе врагов, разбивал их в пух и перья, и все чаще подумывал о собственной книге. Ведь столько вокруг непросвещенных болванов, мнящих Сталина сумасшедшим кровавым маньяком. Да посмотрели бы они в глаза этому святому человеку, одного этого было бы достаточно, чтобы Понять. Не человек. Человечище.
Как-то раз свезло. Нашел на местной барахолке бронзовый бюст Отца народов, в отличном состоянии, тяжеленный, килограмм на двадцать, чудо а не вещица. Не поскупился, взял, притащил домой и поставил над кроватью, чтобы в тяжелую минуту поймать спокойный и сильный взгляд Вождя, исполниться уверенности в собственной правоте, и снова - в бой.
Вот только случилось однажды землятресение. Не сильное, лишь стекла дрогнули да люстры зазвенели. И бронзовый бюст над кроватью покачнулся. Не сильно покачнулся, да все равно упал. Попал прямо в голову своему почитателю и убил его насмерть. Так, даже спустя годы после смерти, кровавый тиран продолжил свое нелегкое дело.
Хмурый никогда не улыбался, за что и получил свое прозвище. Я честно пытался учить жизни, повторял ему все время, "От улыбки, Хмурый, день светлей". Но он так и не поверил, кажется.
Визг тормозов, глухой удар, спустя секунду - еще один, с тошнотно-влажным хрустом от падения тела на асфальт. Мне под ноги выкатывается слетевший с ноги ботинок, и я краем сознания фиксирую мысль "не жилец". Машина с ревом уносится прочь, и надо бы запомнить номер, но мой взгляд намертво прикован к человеку на дороге. Руки и ноги его выгнуты и выворочены настолько неестественно, что кажется, что это и не человек вовсе, а какое-то гигантское насекомое, по чьей-то дурацкой причуде одетое в вельветовые брюки и замшевую курточку. Голова его странным образом сплющена с той стороны, которая прилежит к асфальту, и похожа на яичный желток на сковороде; все кажется настолько странным, абсурдным, что ужас ситуации теряется, уступает место глупому наивному любопытству.
Я опасливо приближаюсь чтобы посмотреть. А человек все еще жив. Его грудь резко и сбивчиво вздымается и опадает, у рта пенится кровь. Машинально тянусь за мобильником, пытаясь вспомнить, как же с него вызывать скорую, но человек, вдруг заметив меня, начинает тихим тонким голосом звать к себе. Я оглядываюсь, нет ли машин, подхожу и опускаюсь на колени рядом с ним.
Он пытается сфокусировать оставшийся целым глаз на мне, это слабо ему удается. Судя по всему, он в шоке и не чувствует боли, дыхание сбивчиво, по телу пробегают судороги.
- Умру... сейчас... слушай, это важно, очень важно... мне конец, я знаю... ты напиши, напиши... Логин "долобене", пароль... Он заходится в кашле, горлом идет кровавая пена. - Пароль... пароль *******... первая капсом... напиши... обязательно напиши... ты ведь напишешь?..
Я киваю головой. Человек хрипит "спасибо, друг", силы покидают его. Грудь замирает на полувдохе, глаз неподвижно уставился в невидимую даль, на губах застыла довольная улыбка блоггера, только что написавшего многообещающий пост.