Гель, 50г
Когда я был маленький, у меня была своя собственная собака. Собака была плюшевая, огромная, выше меня ростом, и звали ее Бобик. Бобик был добрый и смешной, потому что он умел улыбаться, и к его голове была пришита большая синяя кепка, из под которой выбивались желтые завитки шерсти. И еще у него был блестящий черный нос, который можно было аккуратно гладить, и тогда пес прикрывал глаза и тихо ворчал от удовольствия.
А однажды Бобик заболел. Его взгляд стал каким-то мутным, и изо рта сочилась слюна. Я хотел пожалеть его и погладить по голове, но Бобик ощерился, страшно зарычал и кинулся на меня. Но не покусал - в последний момент его глаза вдруг стали осмысленными, он замер, жалобно заскулил, и, поджав хвост, ушел на другой конец комнаты, где отвернулся к стене и лежал, безучастный и жалкий.
Я громко заплакал, и пришел папа. Папа все понял. Он надел на Бобика намордник и поводок, обул тяжелые кирзовые сапоги, снял со стены ружье и увел мою собаку в лес.
Больше я Бобика никогда не видел.
А однажды Бобик заболел. Его взгляд стал каким-то мутным, и изо рта сочилась слюна. Я хотел пожалеть его и погладить по голове, но Бобик ощерился, страшно зарычал и кинулся на меня. Но не покусал - в последний момент его глаза вдруг стали осмысленными, он замер, жалобно заскулил, и, поджав хвост, ушел на другой конец комнаты, где отвернулся к стене и лежал, безучастный и жалкий.
Я громко заплакал, и пришел папа. Папа все понял. Он надел на Бобика намордник и поводок, обул тяжелые кирзовые сапоги, снял со стены ружье и увел мою собаку в лес.
Больше я Бобика никогда не видел.